Мне совсем не снятся сны, но зато на днях я проснулась от того, что в голове вертелась строчка:

И падает белый пепел, как белый снег...

И я бы сказала, что все очень плохо, но мне как-то до странного легко со всем этим жить.

У меня есть много ярких и отчетливых воспоминаний про большую часть игр, на которых я побывала. Но самые яркие - чаще всего про песни.
Наверное, это важно.

Прокуренная кухня, желтоватый свет, от которого болят глаза, закипающий чайник на раскалённой конфорке...
Очень страшно и больно, но.
Странный парень, до которого в общем-то почти что нет дела, садится на стул и поёт - очень красиво поёт:
"И если есть в кармане пачка сигарет,
Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день,
И билет на самолёт с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень..."

Ты слушаешь, машинально запускаешь руку в карман своего растянутого кардигана и в ладонь послушно ложится та самая пачка сигарет.
Ты усмехаешься: "Боже, как до смешного просто все иногда выходит и как до смешного правильно!"
Даже у них. Даже там.

— А я летаю...
— Что?
— Бесплатный билет, что нам дали... Я использую. Каждую пятницу. Я лечу... В Токио, или Сингапур, или в Сидней. Потом я выхожу, выпиваю в баре и... лечу домой.
— Зачем?
— Надеюсь на крушение. Мне плевать на всех пассажиров на борту. При каждом сильном толчке, турбулентности я закрываю глаза крепко и прошу... об Острове.

До дрожи.

запись создана: 11.08.2014 в 00:55

Кипяток в кружке постепенно окрашивается красным. Время идет очень быстро - до невозможного - кажется, время сломалось гле-то прошлым летом. Я иногда закрываю глаза и ловлю себя на мысли, что всего этого времени почти и не было. Были обрывки воспоминаний, эпизоды, кадры и слайды по щелчку:

Первый щелчок
...Вот мы идем по абсолютно, нереально пустой улице между коттеджами и домами. Горят фонари - янтарно-желтый свет, невероятно яркий и тусклый одновременно. Как вообще такое возможно?!
Я нервно смеюсь: "смотри, какая удобная внешность - могу играть девочку тринадцати лет и женщину - двадцати пяти!"
Мне отвечают: "Да нет, тебе и так едва восемнадцать дашь".
И мы смеемся вдвоем - всё так же нервно и настороженно. Желтый свет выхватывает черные силуэты домов и кружево деревьев, а над нами расстилается огромное августовское небо...

Щелчок
...Горит костер, вокруг обступают деревья и абсолютно могильный холод хватает пальцами за горло и забирается под куртку и свитер, стоит только ненароком отклониться назад. Я постоянно падаю в черную пустоту - сон без снов, чугунную дрему, от которой болит голова и ноет тело. Потом - просыпаюсь. Шумит лес, трещит костер, поет гитара и кто-нибудь вторит ей:
"Будем заново учиться ходить по небу, никаких светофоров, разделительных полос..."
"...Если нас спросят, чего мы хотели бы - мы бы взлетели, да, мы взлетели бы..."
А потом - снова омут сна в чьем-то чужом спальнике, раскаленный костер впереди, черный холод за спиной, и я - где-то посередине...

Щелчок
...Мы с моими новыми однокурсниками пьем чай в лапшичной. Нам тепло - а за окном... За окном Новый год и снег. Мы купим бутылку шампанского, странные отсыревшие бенгальские огни найдем в кармане одной из наших сумок, будем стоять на недостроенной детской площадке, смеяться и пить из пластиковых стаканчиков...

Щелчок
...Я сижу в полутемной бане среди кучи костюмов, плащей, масок, нагромождения медицинских халатов и прочей мишуры - смеюсь и плачу. У меня руки болят от ожогов, ноги устали, я набираю в полутьме какое-то сообщение и понимаю, что вот она - я, приехала опять неизвестно зачем, неизвестно куда, неизвестно к кому. Где мое место, где это чертово место, где меня ждут и мне надо быть - к половине девятого, до темноты, к ужину или обеду за стол - когда угодно, лишь бы приехала. Где?..

Щелчок
...На улицах Петербурга гололед. Мы ловим воздух руками и ртом. Первое не спасает, от второго болит горло. Мы ходили в Кунсткамеру, в Эрмитаж не зашли, зато целый вечер потратили на то, чтобы найти и увидеть хотя бы одним глазком море - но мы те еще Сусанины, по картам не ориентируемся и с дорогой у нас не очень - мы вслепую заходим всегда не туда, находим полуподвальные магазины, чудовищ архитектурной мысли, которые то ли сошли с картин Сальвадора Дали, то ли выросли из любви к аркам готических соборов, но что-то пошло не так и они так и остались просто уродцами, безликими потеряшками приморского квартала, серыми, бетонными и угнетающими тебя - такого маленького и опустелого...

Щелчок
...Электричка до Раменского отходит через пару минут. Я пытаюсь безуспешно поджечь сигарету - но ветер гасит ее раз за разом. Я забываю, что надо раскурить сигарету, ветер быстрее. Люди бегут куда-то, время стоит вместе с нами и курит. Вот такой вот небольшой отдых для нас и времени. Надо быстрее курить - и бежать в вагон, у нас ведь там вещи. А я хочу рассмеяться, бросить все и уехать вместо Раменского на дачу. И чтобы больше никакой чертовой ответственности перед другими, перед собой и перед временем. Но поезд фыркает, и я поспешно тушу сигарету о кирпичную стену неподалеку - пора, пора...

Щелчок
Щелчок
Щелчок.

Кажется, это все было вчера или даже не больше двух часов назад.
Мне страшно, потому что я больше не вижу сны, потому что я стала жалеть о прошлом. Потому что мое время идет на рекорд, не переставая ускоряться.
Кажется, что-то будет.
Мы на краю, теперь надо
"Вверх или вниз?"

пришло время для стихов.

Про Джеффри, Марго, странные сны и то, что надежда еще есть.

В оглушающем безголосье запертых пыльных комнат
мне приснилось, что мы друг друга совсем не знаем -
просто встретились как-то на старом пустом вокзале
или виделись мельком в подъезде чужого дома.
Мне отчаянно хочется верить, что с ними - не так, как с нами,
с теми, которые снятся порою ночью,
что вся жизнь взаперти - хочешь этого или не хочешь -
оказалась просто черновиками.
Мне хотелось бы верить, что я - лишь плохой набросок
кого-то доброго, светлого и живого.
Может, к счастью, что я не сумею казаться новой?
Притворяться веселой (когда меня кто-нибудь спросит) -
из пустого упрямства, привычки выглядеть целой,
улыбаться сквозь зубы, цедить всем и каждому: "я в порядке".
На полях разлинованной кем-то для нас тетрадки
я писала тебя углём - и уголь казался мелом:
исчезал белой пылью, даже не пачкал руки,
пропадали, едва родившись, все буквы, числа и знаки -
так все гражданские войны, химические атаки
однажды становятся просто набором звуков.
Если было внутри слишком много стальной агрессии,
если было мне слишком холодно, пусто, страшно, я искала тебя -
как маяк, сигнальную башню -
выходила на свет - как выходят к костру из леса.
Я немного завидую всем тем смешливым, гордым,
у которых есть туз в рукаве и своя дорога.
Знаешь, я ведь так сильно хотела молиться Богу,
но не слушались губы, пересыхало в горле
и вылетали из головы все слова молитвы.
Нам твердят: "не спасайте других, спаситесь хотя бы сами".
Я устала держать для них свое белое знамя,
повторять, что не знаю, как выиграть эту битву:
из меня никудышный сапёр, я не справляюсь со взрывом,
я не знаю, как выключать свою часовую бомбу!

Но я верю: пока мы друг друга помним,
мы, наверно, хоть как-то да будем живы -

в удушающем безголосье запертых пыльных комнат.

Пишет  Debbby:

07.03.2016 в 13:32

Пишет  blackDeathman:

Внимание, дамы и господа!

С прискорбием отметив, что мне хватает либо на еду, либо на таблетки, я открываю стол заказов. Работаю медленно, но стараюсь выполнить работу с максимальной точностью. Могу выполнить и на бумаге/стене/консервной банке, но это обговаривается вне основного прайса.
Вот моя галерея, примеры работ можете посмотреть там: пыщ (цены там повыше будут на случай зарубежного клиента, если что).
Репост крайне приветствуется, буду очень благодарен.

подробная информация

URL записи

URL записи

Когда-нибудь я напишу отчеты и возьмусь за литературный флешмоб с основной темой "карантин".
Но да, сперва мне бы хоть отчеты написать...

Не так давно (пару-тройку дней назад) мне приснилось, как мы играем в Дом. И всё так хорошо, весело, шумно.
И ты совершенно точно знаешь, куда идти, что выбирать - и то, что ты не ошибешься.

А сегодня нашла рисунок по старой сыгровке - там корявенькие и безумные Шакал и Совесть.
И Фауст пишет: "Господи, неужели существуют веселые ролевочки со смешными шутками? Серьезно, да?"
Серьезно, существуют, только где-то в другой плоскости, кажется.
Я безумно хочу на эти самые веселые ролевочки, но знаю, что мне там попросту не место.

С августа месяца мы страшно постарели, стали дрожать руки и голос, и, кажется, Хьюстон, у нас проблемы, поезд летит стремительно не туда, а мы даже не знаем, где находится это самое "туда".

А Сигрун: "Помнишь, ты говорила, что такие персонажи лечат?"
Она? Лечит? Смешно.

"Тюрьму самого строгого режима мы строим себе сами", - сказал мне сериал. Сериал мудр.
Надо написать что-то умное на тему.

Читаю все на стихотворный лад, прозу ли, стихи ли. Иначе голова не думает. Хотя кого я обманываю, голова и так не думает. А надо писать отчет.